Светать в Сахаре

Мне не нравится много стиль Теодоре Монод, загруженный, и где легко теряться пробегая его бесконечные фразы. Все же, иногда он удивляет в его описании видимо простых явлений, как переход между ночью пустыни, где он признается в том, что переместил жестокий холод, до часов дневного путешествия под невыносимым Солнцем, свет которого даже не позволяет им открывать глаза. Говорит Monod (хороший, говорю я в очень свободном переводе):

Светает и видны легкие облака, которые плавают на горизонте на сером песке. К востоку внезапно разворачивается блестящее очарование света пурпура и золота. Появившийся Солнце, мир меняется на празднике цветов и света. У подножия дюны мы напиваемся в горячих излучениях, в пожаре воздуха sobrecalentado, что трепещет издали на фальшивом горизонте миража. "Похваленный будь Сеньор из-за нашего брата Солнце" которое наполняет наши глаза ясности и оглушает нас в чувстве странного мистицизма.
Но идиллия не продолжается, поцелуй направляет укус и ласка обжигает. Солнце уже не ни спокойный друг ни снисходительная божественность минут назад. Сейчас он - враг, жестокий и неумолимый бог жажды, который наполняет пузырями мясо, то, что отменяет смертельную угрозу на наших головах. Это тот, который производит резекцию горл, раскалывает губы, оставляет испытывающие боль глаза и делает невыносимую почву для ног. Это тот, который обжигает землю, мертвую от пустыни и тот, кто, под куполом бесцветного неба, разливает пожар с его вертикальными лучами.

Meharées, Теодоре Монод, 1937.
Стойте предыдущий текст, который у него был в спальне с время, чтобы помещать им фотографии моих марокканских воспоминаний.
Лагерь бербер в равнине fostatos
Обнесенный стеной поселок передвинулся Warzāzāt (Uarzazate)
Весна в каменной пустыне
Оазис передвинулся Сагора Седро в районе Khénifra, в среднем Атласе. Какая-то фотография больше в альбоме Марокко.